|
Страница 2 из 21
Предваряя конкретный разбор книги, повторю, что в ней есть два основных тезиса: мысль о большей реалистичности восточных представлений о мире и человеке по сравнению с привычными европейскими и совет больше доверять мистицизму и заниматься медитацией для непосредственного усматривания абсолютной истины. Можно, конечно, сразу раскритиковать эти тезисы, и этого было бы достаточно для более или менее грамотных наших людей, довольно наслышанных (в отличие, вероятно, от нормальных европейцев и североамериканцев) о диалектике и знающих о невозможности одномоментного и полного познания абсолютной истины. Но это было бы для них только сообщением о главном содержании книги, которая их и без такого сообщения не заинтересовала бы - примерно как нормального физика рассуждения священника, от которых физики просто с досадой отмахнулись бы. Однако книгой Ф.Капры увлекается довольно много людей, мало знакомых как с фактическим состоянием и историей науки, так и с научной методологией и в частности с диалектикой. Для них нужен более подробный анализ отдельных пунктов книги Капры. Которые, к сожалению, при их практической по сути одинаковости, весьма многочисленны. Как обычно, общих положений немного, но их проявления почти всеобщи, так что при путанице в главном ошибки вкрадываются практически повсюду, в каждый абзац. При чтении книги я исписал удивленными и раздраженными замечаниями поля половины из трех сотен ее страниц, и это еще не означает, что на остальных всё было хорошо. Автор действительно подробно исчерпал все возможности в иллюстрации и обосновании своей позиции. С одной стороны, желательно посмотреть конкретно основную их массу, а с другой - это затруднительно технически из-за большого их объема. И вот в такой ситуации приходится выбирать нечто среднее, с сожалением опуская не менее показательные места, хотя и того же рода.I I. 1. Итак, начнем с первой главы: «Современная физика - «путь с сердцем»?» Последние слова - из «Учения дона Хуана» Кастанеды, известные писания которого к науке отношения не имеют.
Сначала автор сообщает хорошо известные нам факты: «...влияние современной физики ... выражается в пересмотре наших взглядов на Вселенную и нашего отношения к ней. Изучение мира атома и субатомного мира в двадцатом веке неожиданно ограничило область приложения идей классической механики и обусловило необходимость коренного пересмотра многих наших основных понятий.» (С. 13) Напомню, что об этом писалось еще сто лет назад в «Материализме и эмпириокритицизме» [8], причем указывалась и причина потрясения традиционных физиков: незнакомство их с диалектикой, с диалектическим материализмом, говорящим о постепенности познания, ограниченности теорий и неизбежности пересмотров конкретных представлений при сохранении самого материализма, требующего лишь признания существования материи как первичной реальности, стоящей за представляющимися нам объектами и действующей на наши чувства, но не предписывающего конкретных ее форм. И за эти годы физики уже привыкли к подобным неожиданностям, хотя и не столь многие прилично ознакомились с этим самым «диаматом», что некоторых из них сильно подводило.
Затем он утверждает: «... Понятия современной физики зачастую обнаруживают изумительное сходство с представлениями, воплощенными в религиозных философиях Дальнего Востока.» (С. 13) И приводит в качестве свидетельства высказывания трех физиков.
««Общие законы человеческого познания, проявившиеся в открытиях атомной физики, не являются чем-то невиданным и абсолютно новым. Они существовали и в нашей культуре, занимая при этом гораздо более значительное и важное место в буддийской и индуистской философиях. То, что происходит сейчас, - подтверждение, продолжение и обновление древней мудрости.» Роберт ОППЕНГЕЙМЕР.
(Вряд ли Оппенгеймер сопоставлял ее достоинства с диаматовскими. - В.Г.)
«Мы можем найти параллель урокам теории атома в эпистемологических проблемах, с которыми уже сталкивались такие мыслители, как Лао-цзы и Будда, пытаясь осмыслить нашу роль в грандиозном спектакле бытия - роль зрителей и участников одновременно.» Нильс БОР.
(Вряд ли Бор был знаком с высказыванием еще 19-го века Энгельса в «Диалектике природы» [9]: «Мы отнюдь не властвуем над природой так, как завоеватель властвует над чужим народом, не властвуем над ней так, как кто-либо находящийся вне природы, - что мы, наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим ей и находимся внутри ее. ... люди снова будут не только чувствовать, но и сознавать свое единство с природой и тем невозможней станет то бессмысленное и противоестественное представление о какой-то противоположности между духом и материей, человеком и природой, душой и телом, которое распространилось в Европе со времени упадка классической древности и получило наивысшее развитие в христианстве.» - В.Г.)
«Значительный вклад японских ученых в теоретическую физику, сделанный ими после Второй мировой войны, может свидетельствовать о некоем сходстве между философией Дальнего Востока и философским содержанием квантовой теории.» Вернер ГЕЙЗЕНБЕРГ.» (С. 13)
(Во-первых, может быть «может», а может быть и не «может». Предположить-то можно что угодно. А непосредственно в основы квантовой механики после той войны и до времени приведенного высказывания Гейзенберга (1956 г.) внес принципиальный вклад только Томонага, однако аналогичный и даже более эффективный результат получили представители западной культуры Фейнман и Швингер. За это все трое получили нобелевскую премию. Так что о решающем влиянии какой-то особой восточной философии здесь говорить не приходится. В то же время опередивший всех (1959 г.) в построении первой практически работающей модели структуры элементарных частиц Сеито Саката рассказывал, что импульс к разработке этой схемы он получил от прочтения именно «Материализма и эмпириокритицизма», и даже потом пошутил вполне понятным для учившихся до перестройки образом: «Нужно помнить, что, по-видимому, нейтрино так же неисчерпаем, как и атом.» [10] Что, впрочем, не впечатлило теоретиков из ФИАНа, до сих пор враждебно относящихся к диамату. - В.Г.)
Ради сбалансированности картины, нарисованной здесь Капрой, стоит добавить, что крупнейший физик и также мыслитель Эйнштейн (как впоследствии и Фейнман) никогда не скатывался до апелляции в физике и вообще в познании к восточным мудростям.
|
